Неточные совпадения
По стенам навешано было весьма тесно и бестолково несколько картин: длинный пожелтевший гравюр какого-то сражения, с
огромными барабанами, кричащими солдатами в треугольных
шляпах и тонущими конями, без стекла, вставленный в раму красного дерева с тоненькими бронзовыми полосками и бронзовыми же кружками по углам.
А между тем, когда один пьяный, которого неизвестно почему и куда провозили в это время по улице в
огромной телеге, запряженной
огромною ломовою лошадью, крикнул ему вдруг, проезжая: «Эй ты, немецкий шляпник!» — и заорал во все горло, указывая на него рукой, — молодой человек вдруг остановился и судорожно схватился за свою
шляпу.
Смотрела она так, как смотрят, вслушиваясь в необыкновенное, непонятное, глаза у нее были
огромные и странно посветлели, обесцветились, губы казались измятыми. Снимая с нее шубку,
шляпу, Самгин спрашивал с тревогой и досадой...
В черном плаще, в широкой
шляпе с загнутыми полями и
огромным пепельного цвета пером, с тростью в руке, она имела вид победоносный, великолепное лицо ее было гневно нахмурено. Самгин несколько секунд смотрел на нее с почтительным изумлением, сняв фуражку.
Но из двери ресторана выскочил на террасу
огромной черной птицей Иноков в своей разлетайке, в одной руке он держал
шляпу, а другую вытянул вперед так, как будто в ней была шпага. О шпаге Самгин подумал потому, что и неожиданным появлением своим и всею фигурой Иноков напомнил ему мелодраматического героя дон-Цезаря де-Базан.
В домах не видать признака жизни, а между тем в них и из них вбегают и выбегают кули, тащат товары, письма, входят и выходят англичане, под
огромными зонтиками, в соломенных или полотняных
шляпах, и все до одного, и мы тоже, в белых куртках, без жилета, с едва заметным признаком галстуха.
За пустую бутылку охотно отдавали свои
огромные тростниковые
шляпы.
Посмотришь ли на индивидуума этой породы спереди, только и увидишь синюю, толстую, суконную куртку, такие же панталоны,
шляпу и под ней вместо лица круг красного мяса, с каймой рыжих, жестких волос, да
огромные, жесткие, почти неразжимающиеся кулаки: горе, кому этакой кулак окажет знак вражды или дружбы!
Нехлюдов, еще не выходя из вагона, заметил на дворе станции несколько богатых экипажей, запряженных четвернями и тройками сытых, побрякивающих бубенцами лошадей; выйдя же на потемневшую от дождя мокрую платформу, он увидал перед первым классом кучку народа, среди которой выделялась высокая толстая дама в
шляпе с дорогими перьями, в ватерпруфе, и длинный молодой человек с тонкими ногами, в велосипедном костюме, с
огромной сытой собакой в дорогом ошейнике.
Я снова приподнялся. Вошел мужик
огромного роста, лет тридцати, здоровый, краснощекий, с русыми волосами и небольшой курчавой бородой. Он помолился на образ, поклонился главному конторщику, взял свою
шляпу в обе руки и выпрямился.
— Allons! — повторил князь и, надев тоже серую полевую
шляпу, повел сначала в сад. Проходя оранжереи и теплицы, княжна изъявила неподдельную радость, что самый маленький бутончик в розане распустился и что единственный на
огромном дереве померанец толстеет и наливается. В поле князь начал было рассказывать Калиновичу свои хозяйственные предположения, но княжна указала на летевшую вдали птичку и спросила...
И, в заключение всего, кучером сидел уродливый Гаврилыч, закутанный в серый решменский, с
огромного мужика армяк, в нахлобученной серой поярковой круглой
шляпе, из-под которой торчала только небольшая часть его морды и щетинистые усы.
Корзина с провизией склонилась в руках ослабевшего человека, сидевшего в углу вагона, и груши из нее посыпались на пол. Ближайший сосед поднял их, тихо взял корзину из рук спящего и поставил ее рядом с ним. Потом вошел кондуктор, не будя Матвея, вынул билет из-за ленты его
шляпы и на место билета положил туда же белую картонную марку с номером.
Огромный человек крепко спал, сидя, и на лице его бродила печальная судорога, а порой губы сводило, точно от испуга…
Посредине набережной ему встретился такого же, как он сам,
огромного роста ученик училища правоведения, в мундире и
шляпе. Увидав мундир училища, которое он не любил за вольнодумство, Николай Павлович нахмурился, но высокий рост, и старательная вытяжка, и отдавание чести с подчеркнуто выпяченным локтем ученика смягчило его неудовольствие.
Принесли Хряпова на кладбище и зарыли его; поп Александр торопливо снял ризу, оделся в чёрное, поглядел на всех исподлобья
огромными глазами, нахлобучил до ушей измятую
шляпу, быстро пошёл между могил, и походка его напомнила Матвею Савельеву торопливый полёт испуганной птицы.
Она была в синем платье и шелковой коричневой
шляпе с голубой лентой. На мостовой лежала пустая корзинка, которую она бросила, чтобы приветствовать меня таким замечательным способом. С ней шла
огромная собака, вид которой, должно быть, потрясал мосек; теперь эта собака смотрела на меня, как на вещь, которую, вероятно, прикажут нести.
Меня всегда терзает зависть, когда я вижу людей, занятых чем-нибудь, имеющих дело, которое их поглощает… а потому я уже был совершенно не в духе, когда появился на дороге новый товарищ, стройный юноша, в толстой блузе, в серой
шляпе с
огромными полями, с котомкой за плечами и с трубкой в зубах; он сел под тень того же дерева; садясь, он дотронулся до края
шляпы; когда я ему откланялся, он снял свою
шляпу совсем и стал обтирать пот с лица и с прекрасных каштановых волос.
Из арки улицы, как из трубы, светлыми ручьями радостно льются песни пастухов; без
шляп, горбоносые и в своих плащах похожие на
огромных птиц, они идут играя, окруженные толпою детей с фонарями на высоких древках, десятки огней качаются в воздухе, освещая маленькую круглую фигурку старика Паолино, ого серебряную голову, ясли в его руках и в яслях, полных цветами, — розовое тело Младенца, с улыбкою поднявшего вверх благословляющие ручки.
— Как теперь вижу родителя: он сидит на дне барки, раскинув больные руки, вцепившись в борта пальцами,
шляпу смыло с него, волны кидаются на голову и на плечи ему то справа, то слева, бьют сзади и спереди, он встряхивает головою, фыркает и время от времени кричит мне. Мокрый он стал маленьким, а глаза у него
огромные от страха, а может быть, от боли. Я думаю — от боли.
Два
огромных черных крыла взмахнули над
шляпой, и косматое чудовище раскрыло обросшую волосами пасть с белыми зубами. Что-то рявкнуло, а затем захохотало раскатами грома. Пара свиней, блаженствовавших в луже посередине улицы, сперва удивленно хрюкнули, а потом бросились безумным бегом во двор полицейского квартала, с десяток кур, как будто и настоящие птицы, перелетело с улицы в сад, прохожие остановились, а приставиха вскрикнула — и хлоп в обморок.
Рядом с ним такой же старый, министерского вида, с серебряными
огромными баками, выездной лакей в цилиндре с золотым галуном, а над крышей кареты высились две
шляпы, тоже с галуном, над серьезными лицами двух
огромных гайдуков, начисто выбритых.
Долго стояли они, пораженные величием Изорина в
шляпе Карла Моора с
огромными полями и осанкой высокого юноши Белова, важничавшего перед встречными своей красно-желтой кофтой из блестящей парчи, в которой еще на днях Бессонова играла сваху в «Русской свадьбе».
Огромная черная
шляпа Саши привлекала общее внимание публики ухарски изогнутыми полями и белыми перьями...
Глинка был очень доволен; взяв
огромную тетрадь, он проворно раскланялся с нами, шаркнув и притопнув ногой по своей привычке, и почти выбежал из комитета, махая своей до невероятности измятой, изломанной
шляпой, в дверях уже напевая и насвистывая какой-то куплет.
Павел выпустил его из рук и несколько минут глядел на него, как бы размышляя, убить ли его или оставит!? живым; потом, решившись на что-то, повернулся и быстрыми шагами пошел домой. Дорогой он прямиком прорезывал
огромные лужи, наткнулся на лоток с калачами и свернул его, сшиб с ног какую-то нищую старуху и когда вошел к себе в дом, то у него уж не было и
шляпы. Кучер остался тоже в беспокойном раздумье…
Седоки, очевидно, были «почетные». Ямщик был в «параде», то есть в черном армяке и в
шляпе с
огромной бляхой. Рядом с ним сидел молодой еврей в долгополом кафтане, перевязанном в талии белым платком. Из-под закинутой почти на затылок круглой
шляпы виднелись пейсы.
— Чьему бы это быть? — молвил пожилой человек в валеной
шляпе, пристально глядя на вышедший в середину плёса буксирный пароход, тянувший
огромную баржу, заваленную чуть не до самой рáйны [Рáйна — иначе рея — поперечное дерево на мачте, к нему привязывается нижний край паруса.] высокими белыми бунтами какой-то, надо быть, легковесной клади.
Кругом, как вода в
огромном котле, кипит жизнь с ее весельем, готовностью к борьбе, ужасами. А среди этой жизни — человек в белой
шляпе, с вечным вопросом: «из-за чего хлопочут люди, когда все так кратко и неизвестно?»
Тут далее мой приятель не слышал ничего, кроме слитного гула, потому что внимание его отвлек очень странный предмет: сначала в отпертой передней послышался легкий шорох и мягкая неровная поступь, а затем в темной двери передней заколебалась и стала фигура ясная, определенная во всех чертах; лицо веселое и доброе с оттенком легкой грусти, в плаще из бархата, забывшего свой цвет, в широких шелковых панталонах, в
огромных сапогах с раструбами из полинявшей желтой кожи и с широчайшею
шляпою с пером, которое было изломано в стебле и, шевелясь, как будто перемигивало с бедностью, глядевшей из всех прорех одежды и из самых глаз незнакомца.
Негодующие крики Ивана Прокофьева слышны ему до сих пор. И внешность отца осталась в его сердце, какою она была в ту минуту: широкое серое пальто, черный галстук, под самый подбородок, пуховая смятая
шляпа,
огромный рост, возбужденное неправильное лицо, выпуклый лоб с пробором низких волос, нос луковкой,
огромные глаза, борода полуседая двумя мочалками.
Манера говорить у них была разная: Анненский говорил быстро, страстно, захлебываясь; Короленко — медлительно, спокойно, никогда не теряя самообладания; глаза смотрят внимательно, и в глубине их горит мягкий юмористический, смеющийся огонек. Сам — приземистый, коротконогий, с
огромною курчавою головою, на которую он никогда не мог найти в магазине
шляпы впору, — приходилось делать на заказ.
Жил верстах в десяти от рудника, в роскошном барском поместьи с
огромным садом, и приезжал на рудник в коляске с тройкою лошадей и кучером в бархатной безрукавке, с павлиньими перьями на круглой
шляпе. Он всячески старался ограничить траты на санитарное благоустройство рудника, но Рабинович, энергичный и решительный, не обращал внимания на его по необходимости робкие протесты и широко предоставлял мне средства для санитарных мероприятий и подготовки больничных помещений.
Шепталова говорит, придерживая рукой свою срывающуюся от ветра
огромную, покрытую щегольскими перьями
шляпу...
Она появилась грациозная, с кошачье-вкрадчивыми манерами, со смеющимся личиком, вся в белом, в короткой юбочке и откровенном декольте, дававшем возможность судить о ее сложении, в
огромной белой
шляпе, оттенявшей блестящие волосы, играя своими веселыми, искрящимися глазами и запела.
Кучера в треугольных
шляпах с позументами, из-под которых прицеливается в карету длинная коса, в откидных ливрейных шубах, исписанных блестящими галунами, в башмаках и шелковых чулках с
огромными пряжками.
Круглая
шляпа с перьями, распущенные по плечам волосы, тонкий ус и оставленный на конце бороды клочок волос; воротник рубашки, отвороченный до груди, и между ним две золотые кисточки; полукафтанье, наподобие черкесского чекменя, из черного атласа, который тянули вниз шары свинцовые, вделанные кругом полы в шелковой бахроме; белая шитая перевязь, падающая с правого плеча по левую сторону; сапоги с черными бантами на головах и с раструбами из широких кружев, туго накрахмаленных, в которых икры казались вделанными в
огромные чаши: весь этот наряд, и в тогдашнее время, заставлял на себя оглянуться с невольной улыбкой.
На нем был мундир синего цвета [Синий мундир — форма шведских войск.]; треугольная
шляпа, у которой одна задняя пола была отстегнута, кидала большую тень на лицо, и без того смуглое; перчатки желтой кожи раструбами своими едва не доставали до локтя; к широкой портупее из буйволовой кожи, обхватывавшей стан его и застегнутой напереди четвероугольной
огромной медной пряжкой, привешена была шпага с вальяжным эфесом, на котором изображены были пушка дулом вверх и гранаты; кожаные штиблеты с привязными раструбами довершали эту фигуру.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со
шляпой с
огромным султаном, надетою набекрень и с поля, марш-марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.
И опять милое, виноватое личико заглянуло сбоку под
огромную широкополую
шляпу Поповны.